Фотографии: Pixabay / Unsplash. Иллюстрации: Юлия Замжицкая
Светлана Моторина, коуч и автор Telegram-канала «Учимся учить иначе», делится историей из своей практики. Она показывает, как изменения в поведении взрослого меняют учеников. История рассказана от лица педагога.
Я Полина, учитель биологии. Для учеников — Полина Васильевна. «Молодая, активная» — так про меня говорят коллеги и родители. Преподаю в школе 10 лет. Однажды я прихожу в школу с новой стрижкой. В этот день у меня урок в девятом «В».
Один из учеников спрашивает: «Вы постриглись?». «Да, я постриглась»., — отвечаю. А другой ученик добавляет: «А что не налысо?» Раздаётся какой-то смешок, и всё. Не понимаю, как реагировать. Быстро взвесив все «за» и «против», решаю сделать вид, что не обращаю внимания, и продолжаю урок дальше. Дети тоже как будто бы пропускают мимо ушей. После урока никто не подходит, чтобы извиниться, хотя я этого жду.
Рассказываю об инциденте классной руководительнице. Она собирает класс и устраивает им выволочку по поводу того, какие они плохие, не уважают учителя и так далее.
На следующий день, войдя в класс, я вижу несколько бритых голов. Спрашиваю: «Что это?» «Мы решили побриться на лысо».
Так они дали понять, что в прошлый раз эта шутка была не про меня, а про них. Снова подхожу к классной, рассказываю. Классная, недолго думая, отчитывает ребят. Класс принимает решение, что биология им не нужна, что я — враг, который умеет только по-детски жаловаться. И они по-своему правы.
Подростки объявляют мне негласный бойкот. Они не проявляют никакой инициативы, не отвечают на уроке, не делают домашних заданий. При этом они не шумят, не срывают уроки, но демонстративно показывают мне всё своё пренебрежение, холодность, открытое избегание. Двойки не действуют. Их реакция — равнодушие. «Ну, двойка и двойка». Я понимаю, что это конфликт, и его надо решать. Больше с классной я это не обсуждаю, не вижу смысла. И продолжать так работать с классом я не могу, хотя и понимаю, что это девятый класс, что в следующем году я никого из них не увижу. Вот на этой стадии я обратилась к тренеру по управлению конфликтами.
Психолог помогла провести мне самоанализ и понять, какие ошибки я совершила, в результате потеряв доверие ребят. Именно в ответ на моё поведение они выбрали стратегию тихой агрессии в мою сторону. Ошибки следующие:
- Я не стала открыто, честно, достойно обсуждать случившееся с ребятами.
Не сказала, что чувствую, что мне это неприятно. Не прояснила, что именно они хотели мне сказать. - Мало того, я работала через классную, которая тоже оказалась некомпетентна и только усугубила ситуацию.
От стратегии морализаторства однозначно нужно было отказаться сразу, как и от стратегии избегания конфликта. Взрослые (ни я, ни классная) не повели себя как взрослые. - Не учла психологические возрастные особенности ребят, их ведущий вид деятельности.
Дети в этом возрасте ищут своё я, они познают мир разными способами, не всегда конструктивными. Главное — они свергают авторитеты. И они должны через этот опыт пройти, а мы, взрослые, прожить это вместе с ними достойно, не уходя в детскую обиду.
Психолог предложила мне заключить с ребятами настоящий взрослый договор. И помогла мне разработать сценарий диалога с детьми.
Это были предновогодние дни декабря 2022 года. Я предложила им выпить чаю с конфетами.
«Ребят, год был сложный. Было недопонимание, иногда мы не слышали друг друга. Признаю, я сейчас говорю о себе, в том числе. Сейчас в преддверии Нового года есть возможность начать что-то по-новому, пересмотреть, преобразовать. Как вам эта идея? Как насчёт того, чтобы что-то поменять, начать приходить в класс с радостью, чтобы мы вместе получали здесь удовольствие? Мне, как учителю, это очень важно. Что думаете?»
Они согласились.
Я разбила ребят на группы, они отмечали свои идеи на бумаге и на смарт-доске, потом презентовали. Каждую идею мы обсуждали, обосновывали, голосовали, утвердили список, который устроил всех. В конце дошло до объятий и искренних сожалений о случившемся. Главное, все радовались. Ученики меня поблагодарили за то, что я так открыто поговорила с ними.
В итоге у нас появился реальный договор, в котором обозначено, что я, как учитель, обязуюсь делать, какие у меня есть права, и всё то же самое со стороны учеников.
К примеру, среди моих обязанностей:
- проводить уроки согласно расписанию;
- начинать урок вовремя;
- периодически проводить занятия в необычной форме;
- проводить групповую работу, эксперименты и так далее.
Я имею право:
- взять больничный;
- проводить оценивание по критериям (критерии у меня документально зафиксированы и согласованы с учениками);
- проводить опрос и другие пункты;
Обязанности ребят мы закрепили такие:
- посещать занятия, даже если биологию не придётся сдавать на ГИА;
- вести себя уважительно и выполнять требования учителя, если таковой приходит за замену и прочее.
Имеют право:
- знать, когда будет контрольная;
- выбирать, каким способом предъявить знание предмета (ответить, сдать реферат, выполнить тест);
- на уважительное к ним отношение.
Кроме того, мы включили в договор риски. Обычно в контрактах это пункт «Форс-мажор». Например, что происходит, если ученик не готов к уроку. Мы выработали для таких случаев правило, что раз в полгода ученик может воспользоваться возможностью прийти неготовым. А если это случается снова, то получить заслуженную отметку.
Самое ценное в этом договоре не столько пункты, сколько то, что создавался договор вместе, эти правила никто детям не навязал, не спустил сверху, все согласовано.