Изображение: Pixabay. Рисунок: Юлия Замжицкая.
Книга Даниэля Пеннака «Как роман» начинается с десяти прав читателя: от права не читать до права молчать о прочитанном. Прав это точно не дисциплинирует ученика, но может помочь ему открыть для себя литературу. Вспоминая о них, педагоги-словесники, выпускники программы «Учитель для России», решили создать свои права — права учителя, живого человека с его чувствами, сомнениями и страхами.
Знание о том, что люди до нас встречали множество трудностей и старались оставаться самими собой, могло бы сделать первый шаг в школу немного легче.
Право говорить на разных «языках»
Анна Воробьева, педагог по русскому языку, работает в образовательном учреждении «Обнинская свободная школа».
Каждый из нас индивидуален. Поведение, речь, стиль одежды, предпочтения в еде – все это разнообразно.
И даже один человек может проявлять себя по-разному в разных ситуациях или при различных эмоциональных состояниях.
Не все учителя одинаковы. Один педагог тихий и спокойный, ведёт занятия размеренно, объяснения даёт полные. Другой учитель неспокоен, много говорит и смеётся, размахивает руками, бегает по классу. Кто-то общается с учениками на «вы», а кто-то использует молодежный сленг. У одного учителя нужно писать в тетради в обложке с отступами, а у другого можно использовать любой лист: вырванный из тетради или кусок обоев.
Невозможно быть любимым учителем для всех учеников, вне зависимости от усилий. Ученики – люди с собственными убеждениями и предпочтениями. Хорошо то, что в школе работают разные учителя, так ученики познают неповторимость каждого человека и разнообразие мира.
Мы стремимся к одной цели на наших занятиях — воспитанию, обсуждению важных вопросов и привитию нашим ученикам высоких нравственных принципов. Для этого не существует единого универсального подхода.
Право быть не в настроении
Веля Полякова — учитель начальных классов неформальной школы «Моя школа» во Владивостоке.
Настроение — такое многогранное и тонкое явление, что хочется переформулировать правило: учитель может быть в нерабочем, грустном, задумчивом или подопустившемся настроении. Трудно представить человека вне всякого настроения, разве только во сне.
Сцена очень жёстко регламентирована: независимо от обстоятельств, актёр должен оставить личные переживания за кулисами и играть по тексту. Учительская работа — это тонкая импровизация. И именно умение быть сдержанным, но живым часто создаёт волшебство, которое иногда происходит в школе.
После сильного расстройства мне пришлось идти на занятия к пятиклассникам.
Я опасалась, что дети могут вдруг рассмеяться, испугаться или обидеться — словом, всякого рода реакции. Но когда я вошла в класс, то сначала все притихли, а затем Диана с последней парты спросила: «Виолетта Андреевна, вас что, парень бросил?».
В этом милом, немного смешном и грустном вопросе было много искренности и несомненного понимания, из-за чего я на мгновение почувствовала себя счастливее.
На следующий день Вика, другая ученица, принесла две тетради: одну с домашним заданием, а другую — со стихами для меня. В ней было написано: «Стихи для Виолетты Андреевны». В этой тоненькой тетрадке аккуратно переписаны стихи из пабликов Вконтакте, например, «Мы любим тех, кто нас не любит…». Это был отклик сопереживания, такой человеческий и очень добрый поступок, который должен быть спонтанным, случайным, в тесной эмоциональной связи учителя с детьми.
Право устанавливать собственную систему оценки
Оксана Сергеева — учитель русского языка и литературы в МБОУ школе № 34 города Воронеж.
Закончились 45 минут урока. Рядом много детей с вопросами: «Какую оценку я получил сегодня?», «Что вы мне поставили?», «Можно ли получить отметку?».
В ожидании похвалы в виде оценки ребенок, произнёсший пару слов на уроке, ведет себя правильно.
Устная обратная связь важна, но запись оценок в дневник ценится больше. Многие дома интересуются не успехами ребёнка или его делами, а именно оценками.
В этом вопросе мне помог пятиклассник Егор: он принёс листы с напечатанными красными сердечками. Я выдавала эти бумажки за дополнения к ответам, а потом мы их обменивали на пятерки и четверки. На моей памяти никто не захотел обменять на тройки. Не было и хитростей с дополнительными распечатками. Здесь, наверное, ещё одно право учителя вытекает — идти за интересом детей. Дети сами придумали это, а это в миллион раз интереснее, чем если бы я принесла эту идею в класс.
Право не находиться в классе на перемене
Анастасия Назарова, преподаватель русского языка и литературы ГБОУ города Москвы «Пятьдесят седьмая школа».
Десять человек выстраиваются в очередь. На рабочем столе куча тетрадок. С конца класса доносится песня «Ведьмака заплатите», а ваша голова перегревается. Лучше всего — подняться и покинуть кабинет.
В книге «Финское обучение» описано право отсутствовать на перемене в классе. Читаешь и не веришь: «Это правда должно меня спасти? Я вообще открыл книгу, чтобы узнать о том, как повысить рейтинги и создать «финскую школу» в российской глубинке, а тут про чай в учительской рассказывают!».
Позже ты поймешь, что настоящим учителем является тот, кто отдыхает.
Отсутствие зоны отдыха в школе побуждает к самостоятельной организации таковой. Другие коллеги непременно присоединятся, предоставляя отличную возможность ближе познакомиться.
Право сказать «я не знаю»
Михаил Арсланьян преподает русский язык и литературу в ГБОУ города Москвы «Пятьдесят седьмая школа».
Ходя в школу работать, меня мучил страх быть разоблаченным. Я себе представлял: веду урок, и вдруг кто-нибудь из учеников спрашивает: «В каком году Пушкин опубликовал четвертую главу „Онегина“?», или «Какие языки знал Лев Толстой?». А еще лучше – «Какое отчество у Писемского, автора бессмертного романа „Тысяча душ“?».
С особой насмешливой интонацией этот вопрос следует произнести, демонстрируя ухмылку на лице. В такой ситуации меня охватывает волнение: щеки краснеют, лицо бледнеет, нет места для убежища, и стыд за своё незнание проникает до самых костей. Я — мошенник: пошёл обучать детей, а сам не владею элементарными знаниями. Похоже, подобные страхи испытывали многие коллеги.
Всё разрешилось на одной из первых недель в школе. Во время урока кто-то из учеников задал простой вопрос. Я понял, что у меня нет ответа, и сказал: «Я не знаю». Класс на секунду замер, а я добавил: «Давай вместе найдем ответ!». Небо не разверзлось, река не повернулась вспять, а ученики не подали жалобу директору. После этого мне и детям, кажется, стало чуть проще дышать рядом друг с другом.
Сегодня с уверенностью утверждаю: нет людей, обладающих полным знанием всего. Все же сохраняется мнение о существовании таких личностей, а некоторые даже убеждены, что ими являются школьные преподаватели.
Существование такого убеждения представляется странным и вредным. Оно порождает страх у остальных и разочарование из-за неспособности соответствовать этим всёзнающим людям. Задача школы, мне кажется, заключается в разрушении этого мифа и демонстрации того, что знать всё невозможно, но можно всю жизнь стремиться к новым знаниям и интересоваться различными вещами.
Возможность выйти из школы по собственному желанию.
Ирина Демидова, преподаватель русского языка и литературы муниципального общеобразовательного учреждения «Средняя общеобразовательная школа № 43» города Калуги, села Росва.
Если когда-нибудь утром вы проснетесь и поймёте: этого больше не должно быть, то — этого больше не будет. Если перестанет иметь значение мнение детей, а важно станет выразить своё, если тетрадки с сочинениями вызывают чувство паники, если все уроки превращаются в лекции, то — этого больше не будет.
Когда приходит время уходить, появляются много страхов. Но самый главный — одновременно эгоистичный и альтруистический: как я оставлю учеников? Как им будет без меня? Очень сложно признать, что они будут счастливы и любимы другим учителем, который еще имеет силы на необычные уроки, тетрадки и разговоры.
Уходя из школы, лучше не питать обид и не закрывать для себя навсегда возможности в мире образования. Можно отдохнуть, задуматься о ценностях, об актуальности предмета. Можно начать осваивать что-то новое, читать книги помимо учебной программы, обрести силы. И вернуться.
Либо навсегда уйти. Важно быть искренним с собой, иначе сложно быть искренним с ребенком. В противном случае, зачем всё это, правда?
Право на ошибку
Артём Гусев — учитель русского языка и литературы Первой школы города Гусь-Хрустальный.
Преподаватель, подобно любому человеку, способен допускать ошибки. Сохранить всю информацию в памяти полностью, скорее всего, невозможно. С одной стороны, если вам удалось заметить, что вы не обладаете определёнными знаниями, будет справедливым признаться в этом.
Мы часто ведём урок, полагая себя абсолютно правыми. В такой ситуации можно допустить ошибку, не осознавая этого. Если кто-то укажет на эту ошибку – ученик или коллега – это будет большой удачей. Возможно, вы сами обнаружите её спустя некоторое время. Вот и прекрасно! Теперь вы обладаете этой информацией! Пришло время поделиться этим знанием с учениками. Заходим в класс и честно говорим: «Ребята, я ошибся. Надо было вот так…»
В школе допустимо допускать ошибки, главное — исправлять их.
Чтобы уменьшить риск ошибок, применяю одно действенное средство – ежедневную системную подготовку к занятиям. Приготовьтесь к занятиям, и у вас не будет поводов для самокритики.
Право чувствовать
Надежда Лысикова исполняет обязанности куратора в программе «Учитель для России».
На уроках литературы много говорю с детьми о чувствах. Дети уверенно сообщают: «Читая это стихотворение, чувствую спокойствие и умиротворение». Но так ли это на самом деле? Или это просто фразы, которые говорят учителям, зная, что именно те хотят услышать?
Однажды, стоя перед девятиклассниками, я заплакала, читая им вслух стихотворение «Смерть поэта». Конечно же, выпускники не поняли, что трогательного в этих словах: Вы расстроились? Вам грустно? Вам жалко поэта?
У нас состоялся неожиданный разговор о том, что мы реально ощущаем при чтении разных текстов. Дети откровенно рассказывали о своём опыте чтения. Этот честный диалог переменил наше общение и последующие уроки. Мы будто получили разрешение чувствовать открыто, прямо во время занятия.
Порой наши чувства в отношении героев, автора или событий в классе разнообразны. Ранее утверждали, что не следует демонстрировать детям свои эмоции, чтобы они их не использовали. Однако у каждого из нас есть право испытывать чувства.
Право иметь собственное мнение принадлежит каждому человеку, а не только учителю.
Екатерина Горлова, преподаватель русского языка и литературы ГАОУ школы № 1518.
Работая в школе, часто слышу от приятелей: «Расскажи чего-нибудь, учительским языком».
В обществе профессия учителя окружена множеством стереотипов. В детстве казалось, что учитель — сверхчеловек, рыцарь без страха и упрека. Следовательно, мнение учителя образцово-показательное, проверенное, правильное, корректное. Но я не такая. По опыту знаю, что учителя сомневаются, заблуждаются, ошибаются. То есть ничто человеческое им не чуждо, и человеческое мнение тоже.
Не всегда легко вести беседы с учениками. Тема разговоров может касаться отношений с родителями, влюбленности, страхов, обид и даже суицидальных мыслей. В каждой такой беседе я стремлюсь сохранить человечность своих высказываний, избегая морализирования и поучительности, которые могут привести к осуждению. Я стараюсь честно сказать, что не знаю правильного ответа, что иногда никто не знает, и это нормально. Возможно, у кого-то есть учебник «Правильные действия на все случаи жизни», но, к сожалению, такого у меня нет.
Если примчалимся к ученикам наравне, то окажемся ближе к ним.
Хорошо, что нам не нравится рассказ из учебника, что мы смотрим мемы, любим джинсы и когда-то списывали (всего разок!) на экзамене. Можно об этом сказать, добавив в конце немного учительского мнения.