Изображения: Depositphotos, иллюстрация — Юлия Замжицкая.
О качествах педагога-авторитарного рассуждает… Людмила Кондратенко Ранее преподавал технические предметы в течение десяти лет в машиностроительном техникуме.
Никогда не считала себя авторитарным преподавателем. Не анализировала себя с этой точки зрения. Просто трудилась, ей было интересно, получала результат. После того как применили к ней это неприятное определение, могу сказать, что оно вполне подходит.
Я строга к своим ученикам.
Мой педагогический опыт связан с обучением пятнадцатилетних выпускников девятых классов, поступивших в техникум. Ребята, которых родители, измученные нерадивостью детей и отсутствием успехов в учебе, отправили в взрослую жизнь, надеясь, что там их научат настоящей жизни и профессии.
Подростки встречали уход из школы по-разному: «Ура, свобода!» В техникуме всё было иначе: вместо уроков — пары, вместо перемен — перерывы. Наконец-то нет учителей, только «преподы». А с остальным — как-нибудь потом разберутся.
Первого сентября, вступив, ради традиции, ногой в новую школу, вчерашние ученики 9 класса демонстративно вошли в класс.
На их пути к предстоящей свободе, к радостной и лёгкой жизни, появляется авторитарный педагог, местные называют его «препод».
Пятьдесят пар глаз, на первых занятиях обычно приходящих всем поступившим, любопытным взглядом изучают друг друга. Некоторые смотрят настороженно, другие — дружелюбно, с интересом, а кто-то — явно с вызовом.
Настаёт время представить им три непреложных правила авторитарного наставника.
- Я главный здесь, нравится вам это или нет.
Из-за своей натуры я не являюсь актером, поэтому не буду изображать демократию, дружелюбие и неестественную радость. Есть правила, которым вы должны подчиняться. - Вы пришли сюда, чтобы учиться. Я здесь, чтобы вас обучать.
Хороший режиссер своего дела – я, и вам предстоит принять участие в моем продуманном, прописанном и отработанном не одним годом преподавания учебном сценарии. - Все соблюдаем личные границы.
Знают моё имя-отчество не только студенты, но и я всех студентов в лицо. Кого-то даже по отчеству знаю, если во время первого знакомства представились с ним.
Мои правила были жёсткими и неотменимыми. С учащимся, нарушавшим их намеренно и постоянно, общался без церемоний, довелось даже расторгнуть с ним отношения. Его поступки затрудняли мне работу, другим ученикам и учебный процесс в целом.
В определённых случаях правила допускали гибкость. Например, одному студенту обучение давалось сложно, хотя к занятиям он относился ответственно. Понимая, что он не сможет сдать экзамен на общих условиях, я подготовила для него индивидуальные, упрощённые задания. Студент успешно прошёл аттестацию.
Внешность учащихся не была ограничена установленными мною нормами.
В чём-то должна быть свобода самовыражения. Меня не волновало, как одеты, какая длина и цвет маникюра, волос, какой принт на футболках и толстовках. Это их личная ответственность, демонстрирующая внутреннее содержание, предпочтения.
В процессе общения вкусы менялись. Однажды вошёл ученик с устрашающим видом: длинные волосы в хвосте, бандана с черепами и костями на лице, кожаная одежда, звенели цепи, сапоги-«казаки» со шпорами. Не знала, как работать, разговаривать с таким специфическим составом. Даже заподозрила, что авторитарные правила не сработают. Казалось, у ребят свои законы. Но я осталась верна себе, а студент тихо занял место за второй партой и выполнял все задания.
Через два месяца, когда я немного успокоилась и перестала ожидать от него чего-то неожиданного, он подошел ко мне в перерыве и спокойно сказал: «Вы сегодня в первый раз улыбнулись». Мы оба рассмеялись. Преподаватели — тоже живые люди, испытывают в процессе работы разные чувства, иногда ошибаются.
Помимо сотрудников, руководство также получало бонусы от моего стиля управления.
Заставляла учеников ответственно относиться к занятиям, сама так же относилась к работе. Это вызывало уважение среди студентов, и ребята не прогуливали лекции. Потому мои занятия часто ставили в расписание последними, обеспечивая тем самым хорошие показатели посещаемости.
Кульминацией моей работы стал экзамен в группе с учащимся, который меня прежде пугал. Студенты пришли без конспектов и готовились по памяти — сами! Моя удивляющая радость была огромной. Кстати, студент появился на экзамене в обычной одежде. Ему больше не нужно было ни от кого защищаться.
«Для меня авторитарность — от слова авторитет».
Уважение к ученикам исходит от учителя, владеющего своим предметом, высоко ценит индивидуальность каждого, в том числе и юного человека, и сам решает свои личные трудности без ущерба для окружающих.
И я за такую авторитарность!