Изображения: фонд ТОКМ / Рисунки: Юлия Замжицкая
Исследуя воспоминания выпускников престижных учебных заведений XIX, XX и XXI веков, мы обнаружили, что юмористические игры между собой и с учителями – неизменная часть школьной жизни во все времена.
19-й век: стихотворения, пасквили и мистика
Царскосельский лицей
В Царскосельском лицее времен Пушкина прозвища составляли часть лицейского фольклора, помогая отличить «своих» от «чужих».
Часто прозвища, которые лицеисты давали друг другу уже в первые учебные месяцы, характеризовали их личность или выделялись по заметным особенностям.
Пушкина называли Французом за языковые способности. Малиновского — Казаком за дерзкий нрав, Ломоносова — Кротом из-за пронырливости, способности всюду проникать. Яковлева называли Паясом, Шутом: он часто показывал забавные пародии и корчил рожицы. Некоторым дали прозвища по фамилиям или именам: Кюхельберкер стал Кюхлей, Пущин — Жаном. Лицеисты часто называли друг друга по номерам комнат. Пушкин и много лет спустя подписывал письма друзьям цифрой 14.
Мальчики дали преподавателям прозвища. Немецкого Гауеншильда звали Австрийцем, а математика Карцева — Черняком.
Эпиграммы составляли важную часть фольклора лицея. Воспитанники писали острые стихи друг о друге, преподавателях и политических деятелях. В одной из эпиграмм, распространявшейся по лицею, были строки об «Иконникове с бутылью» — гувернере лицеистов, любившем выпить.
Мальчики насмешливо именовали Надзирателя по учебной и нравственной части Пилецкого «пастырем душ с крестом». Юные дворяне его не жаловали: он подслушивал беседы лицеистов и преподавателей, составлял доклады начальству, был глубоко религиозен, но при этом дарил прозвища сестрам и родственницам, которые приезжали к мальчикам. Лицеисты выдвинули ему ультиматум: либо он сам покинет лицей, либо они коллективно потребуют отстранения Надзирателя от должности. Это сработало, и Пилецкий в тот же день уехал.
О Дельвиге, медлительном и мечтательном, в школьном стихотворении писали: «Дельвиг мыслит на досуге / Можно спать и в Кременчуге». Когда Миша Яковлев попытался опубликовать произведение без указания авторства, но получил отказ, его сокурсник сочинил строки: «Издатель скромностью такою тронут был, / И имя он, и басни — скрыл». На эти поэтические колкости мальчики часто реагировали болезненно. Кюхельбекер даже вызвал Пушкина на дуэль из-за эпиграммы со строчками «кюхельбекерно и тошно».
Помимо домашних заданий и сочинений стихов, лицеисты занимались шутливыми прениями по политическим вопросам, имитируя парламентские дебаты. Литературные собрания часто проходили в лицее, где юные дворяне писали шуточные повести, передавая друг другу завязку рассказа. Также мальчики играли в привычные игры: уже в первый день учебы они устроили битву в снежки на территории лицея, несмотря на запрет шуметь.
Подростком став, лицеисты стали готовить на кухне свои кулинарные эксперименты. Шестнадцатилетние Пушкин, Пущин и Малиновский тайно варили гоголь-моголь на самоваре. Их коктейль состоял из трех ингредиентов: рома, сахара и яиц. Когда руководству лицея стало известно об этом поступке, то им пришлось уволить дядьку-слугу Фому, который не приглядел за юными дворянами. Лицеисты из чувства вины собрали для него денег, сколько смогли.
Московский институт благородных девиц
Выпускницы Московского института благородных девиц также любили прозвища, как и ученики лицеев. Фамилии преподавательниц и классных дам преобразовывали, придумывали друг другу прозвища на французском языке. Подобно лицеистам, девушки выражали недовольство педагогами в литературной форме, хотя гораздо реже. Софья Хвощинская, писательница и переводчица, выпускница Института конца 40-х годов XIX века, в «Воспоминаниях об институтской жизни» рассказывает о находке пасквиля на классную даму у старшеклассницы. За это девушку принудили носить тиковый передник — символ позора. Такой передник из грубой ткани надевали на нарушительниц правил морали, чтобы все видели их проступок. Девушки в таком переднике обедали стоя, за отдельным столом, с ними старались не общаться.
В институте дисциплина была строже, чем в Лицее, а дистанция между преподавателями и студентками больше. Возможно, поэтому в институском фольклоре учителям и классным дамам часто приписывали мистические черты, связь с потусторонним, необъяснимым. Софья Хвощинская рассказывает о самой строгой классной даме: шептались, будто она блуждает ночами по коридору, обладает пророческими способностями, к ней приходят видения — почему-то три черные кошки. После похорон бывшей распорядительницы по Институту ходили слухи, что в канун Рождества ее видели в церкви: мол, она прошлась по хорам, а после во что-то превратилась.
В институте шутки иногда имели мистический оттенок. Анна Энгельгардт вспоминает, как ее подруги однажды ночью в простынях отправились в дортуар, издавая крики и пугая сверстниц. Шум поднялся большой, девочек поймали преподавательницы, и за выходку «привидениям» досталось.
В Институте подавали скудную пищу, из-за чего среди девочек распространились различные поверья, связанные с едой. Младшие ученицы верили, что съеденные апельсиновые и лимонные зерна могут привести к смерти. Одна одноклассница Софьи Хвощинской даже попыталась покончить жизнь самоубийством этим способом. Старшеклассницы же предпочитали есть мел, считая, что это придаёт благородную бледность. Также ученицы тайно прятали хлеб во время завтраков и обедов, выносили его с собой, а в общежитиях тайком жарили в печах. Такой полдник был одним из любимых занятий воспитанниц.
Институтская жизнь отличалась еще и наличием «предметов обожания». Младшие девочки выбирали среди старшеклассниц объект восхищения, следовали за ним, старались поймать взгляд, дарили подарки — яблоки, пучки перьев, перевязанных лентой. Писали в тетрадях инициалы любимого объекта, стремились узнать о нем все. Поведение напоминало современную любовь к кинозвездам или блогерам.
20-й век: стенгазеты, гимны, турпоходы
Лицей «Вторая школа»
В 1960-х годах это была одна из лучших физико-математических школ СССР. Без начальных классов учеников отбирали по результатам экзамена, поэтому туда поступали самые одаренные дети. Школа отличалась не только успеваемостью учащихся, но и свободной атмосферой, которая процветала несмотря на ограничения советской эпохи.
В XX веке прозвища остаются значительной частью школьных традиций. В «Второй школе» ученики звали директора Шефом, а учителя географии — Фантомасом. С первых недель друг друга именовали по прозвищам.
Вместо эпиграмм XIX века комсомольцам больше подошли другие жанры. Александр Крауз, выпускник 1968 года, в «Записках о второй школе» вспоминает, что в первый месяц учебы несколько ребят из его класса сочинили гимн, который весь год коллективно пополняли новыми строфами. В гимне были такие куплеты: »И вот экзамены мы сдали, / И сам Каток нам руки жал, / Но Музылеву мы попались, / И жаркий пыл у нас пропал».
Речь идет об аспиранте матмеха Толе Катке, который принимал документы в школу, и учителе русского и литературы Александре Музылеве, на домашние задания которого ученики тратили по шесть часов в день. Дети включили в гимн и других учителей, но не все предстали в нём в лучшем свете.
В лицеях советский жанр стенгазеты тоже служил инструментом сатиры. Например, в одном номере опубликовали несколько фотографий директора в полный рост, каждая меньше предыдущей. Фото разместили по убыванию размера — от большего к меньшему, словно намекая, что директор всё уменьшается. Директор же на эту выходку только улыбнулся.
В школе ходили байки-легенды о педагогах, передаваемые из поколения учеников в поколение. Например, про учителя химии Валентина Полонского рассказывали, что он был хорошим боксером, и играть в снежки с ним было опасно. Еще говорили, что во время скучных уроков он ненадолго уходил в лаборантскую к учителю физики. «Физическая» лабораторная граничила с «химической» об общей дверью. Там якобы учителя не только делились впечатлениями об учениках, но и дегустировали коньяк.
В лицее популярны были турпоходы, в которые ребята ежегодно ходили всей школой.
Стойка для всех была общая, но каждый класс отвечал за свою площадку: расставлял палатки, разводил и поддерживал костер, готовил еду. В походе устраивали туристические соревнования, а вечером пели песни у костра.
В дополнение к официальным развлечениям ученики сочиняли собственные занятия, которые часто нарушали правила лицея. Например, школьники организовывали неформальные клубы с уставом, советом и системой штрафов. Одним из таких объединений был Клуб заядлых курильщиков, куда входили только старшеклассники. Члены клуба следили, чтобы младше восьмого класса никто не заходил в курилку и на территории школы не курил. За мат в курилке выписывали штрафы. Деньги поступали в кассу клуба и тратились на покупку сигарет для общего пользования.
В забавах лицеистов проявились блестящие способности к математике. Ученики придумывали шифры для записок друг другу. Александр Крауз вспоминает, что ученики из параллельного класса даже создали собственный язык с письменностью, фонетическими особенностями и грамматикой.
Лицеисты чаще всего предпочитали самообразованию школьные занятия. Молодые математики пропускали уроки, чтобы пойти в кино или в Ленинскую библиотеку — там выдавали «взрослые», студенческие абонементы. Александр Крауз вспоминает, как однажды пропустил уроки из-за того, что в библиотеку привезли архив Булгакова. Тогда писателя только реабилитировали и получить его произведения было сложно.
С переписанными от руки стихами запрещенных поэтов ходили по школе тетради, а ученики убегали с занятий на модные выставки. Крауз вспоминает подобный случай. Вместе с одноклассниками он пошел на выставку Пикассо. Пока подростки стояли в очереди за билетами, к ним постоянно подходили бабушки, пытаясь выяснить, за чем они стоят, так как в Союзе в очередях обычно стояли за дефицитным товаром. Кто-то в шутку сказал «муку бесплатно», и вскоре за школьниками выстроилась вереница бабушек. Когда обман раскрылся, лицеистам досталось.
21-й век: мемы, ТикТок и настольные игры
Школа-интернат имени А. Н. Колмогорова (СУНЦ МГУ)
Школа-интернат с физико-математическим уклоном занимает первое место в рейтинге RAEX по конкурентоспособности учеников за 2020 год. В нее поступают дети со всей страны после трехэтапного отбора. Во время обучения ребята живут в общежитии, проводя большую часть времени в школе. В программу входит не только обучение.
Как и сверстники из прошлого, учащиеся СУНЦ МГУ дают друг другу и преподавателям прозвища. Так, например, ученики называют профессора кафедры математики Валерия Васильевича Вавилова ВВВ.
В СУНЦ сформировался особый сленг. Здесь существует только старшая школа: 10-е и 11-е классы. Поступить можно сразу в 11-й класс. Тех, кто поступает так, называют «ежами», их распределяют в классы Е и Ж. «Сунцевцы», которые учатся два года, называют «ежей» бомжами из-за необходимости освоить двухгодичную программу за год. «Ежи» же себя называют богами по той же причине. Также есть «супера» — это выпускники школы, которые ведут практикумы. А коридор-переход между корпусами называют «кишкой».
Мнение детей о школе, учителях, сверстниках выражают иначе, чем их предшественники. Вместо эпиграмм и гимнов современные ученики используют мемы, верстают смешные картинки об учебе, одноклассниках, учителях. Подростки снимают забавные видео в ТикТоке, шутят о скорости диктовки преподавателей, делают обзоры на столовскую еду или показывают общежития.
В свободное время школьники играют в настольные и компьютерные игры, организовывают гитарные вечера — желающие собираются в «кишке» и поют песни, исполняют композиции групп «Сплин», «Ария», «Чайф». Посещают киноклуб, театральную студию, выбираются на прогулки по городу. Эти развлечения не сильно отличаются от тех, что были популярны в советской «Второй школе» — разве что технической стороной.
Дети всегда стремились отделить свой мир от мира взрослых, для чего применяют прозвища, сленг, иногда шифры. Подростки стремятся ощутить себя взрослыми и проводят кулинарно-алкогольные эксперименты, создают неформальные клубы. Школьники наблюдательны, ироничны, могут быть резкими и едкими, выражая это через творчество: эпиграммы, пасквили, гимны, мемы и видео в ТикТоке. В разные эпохи меняются жанры, инструменты, но суть остаётся неизменной.