Изображение: Викисклад. Рисунок: Юлия Замжицкая.
8 декабря 1885 года родился Владимир Гиляровский – «король репортеров» и автор знаменитой книги «Москва и москвичи». За свою жизнь Владимир Алексеевич занимался многим: служил истопником, трудился на рыбных промыслах и даже был наездником в цирке. У него было много учителей, но об одном – самом первом – своем учителе и воспитателе, беглом матросе Китаеве, Гиляровский вспоминал с особой теплотой.
Хороший педагог способен впечатлять воображение.
Гиляровский восхищался Китаевым благодаря тому, что воспитатель обладал безоговорочным авторитетом среди окружающих.
«Как на сказочного богатыря я тогда смотрел на Китаева,» – вспоминал позднее известный журналист.
По словам Владимира Алексеевича, это был человек квадратной формы, как в ширину, так и в высоту, с длинными, огромными и похожими на обезьяньи руки и сутулой спиной. Ему было около шестидесяти лет, но десяток мужчин не мог справиться с ним: он брал их, как котят, и отбрасывал далеко, ругаясь грозно, то ли по-японски, то ли по-китайски, что впрочем, напоминали некоторые русские слова.
Китаев брался за медведя не с двуствольным ружьем, а обычным коротким ножом. Ждал момента, когда зверь, собравшись атаковать, встанет на задние лапы и совал ему в пасть свой полушубок. И, не дожидаясь его оцепенения, наносил точный удар ножом в сердце.
Несмотря на отсутствие зубов, полученных ещё в юности во время многочисленных драк, этот зверь справлялся с жёстким медвежьим мясом и даже грыз орехи: со временем его челюсти окостенели и стали заменой зубам.
Это была совершенно фантастическая личность.
В каждом педагоге должна быть загадка
Матрос Китаев — настоящая легенда Вологодчины. Был беглым матросом, и лишь немногие знали настоящее имя — Василий Югов. Крепостного юношу забрали в солдаты, затем определили в матросы. Уже тогда ходила слава о нём как об выдающемся силаче и сорвиголове. Когда судно приставало к берегу, он устраивал дебош в каком-нибудь портовом кабаке, укладывал несколько иностранных матросов и частенько добирался вплавь до своего судна, стоящего на рейде в нескольких километрах от порта. Там он подвергался суровому дисциплинарному наказанию — получал несколько сотен ударов линьками.
В конце концов строптивого матроса приговорили к смертной казни. Узнав об этом, ночью сбежал с корабля и доплыл в открытом море до необитаемого острова. Потом пристал к японским рыбакам, некоторое время жил в Китае, но в конце концов оказался на родной Вологодчине, в имении «Светелки», где проводил лето юный Гиляровский.
В силу обстоятельств именно там ему дали прозвище Китаев.
Эксклюзив всегда в цене
Гиляровский рассказывал о Китаеве так: «Он научил меня лазить по деревьям, плавать, заниматься гимнастикой и теми стремительными приемами, с помощью которых я побеждал не только сверстников, но и взрослых».
Предположим, мальчик умел лазить по деревьям хоть и посредственно, без помощи взрослого — хотя бывший матрос, скользкий как по отвесным мачтам, так же мог научить Гиляровского чему-то новому. То же можно сказать о плавании. Особое внимание следует уделить «стремительным приемах».
Впоследствии оказалось, что это были приёмы джиу-джитсу. Этому виду единоборств Россия узнала только в начале прошлого века, из-за русско-японской войны 1904-1905 годов.
Первоначально сведения о джиу-джитсу были фрагментарными и неточными. Так, например, в воспоминаниях господина Лютика, прапорщика Четвертого Западно-Сибирского линейного батальона, говорится: «В западном Китае нередко встречались войска… выполнявшие упражнения, напоминающие представления клоунов или пляску малайцев».
Гиляровский и его наставник стали первыми в России, кто занимался джиу-джитсу.
— Сбереги секрет. Не делись приемами с кем-либо, иначе сила их исчезнет, — говорил Китаев.
В то время доступ к таким сведениям мог привлечь внимание правоохранительных органов.
Главное — физическое развитие
Уроки матроса Китаева дали свои плоды. Владимир Алексеевич с юных лет тренировался под руководством дядьки и не боялся связываться даже с десятком самых опасных людей, что безусловно помогло его репортерской карьере. Желая понравиться собеседнику — для репортера это первостепенная задача — Гиляровский часто показывал фокусы, например складывал монеты пополам.
Вот как это происходило:
На столе лежали деньги — сдачи за горячие крендели и за махорку. Я взял пятиалтынный, согнул его посередине — урок Китаева — и отдал Балабурде.
— Разогни-ка!
Взглянули на меня с удивлением, а Балабурда руками по-крупному вертел пятиалтынный.
— Ну тя к лешему, дьявол! — и бросил.
Петля попытался — не получилось. Затем другой, молодой человек, чье имя я забыл, тоже попробовал, потом прикусил зубами и согнул.
— Зубами. А ты руками разогни, — рассмеялся Улан. Я взял монету, ещё раз согнул её, пирожком сложил и отдал Балабурде, не говоря ни слова. Это произвело огромное впечатление и сделало меня равноправным.
Сначала матрос применял специальную гимнастику для развития у Гиляровского подвижности суставов пальцев. Затем мальчик стал мять резину. После резины были тренировки с жестью, потом с тонким железом. И так добрались до монет.
В мемуарах Гиляровского встречаются упоминания о пользе уроков матроса, которые нередко спасали ему жизнь. «Я успел схватить его правую руку, вспомнив один прием Китаева, — и нож воткнулся в нары, а вывернутая рука Сашки хрустнула, и он с воем упал».
Владимир Алексеевич откровенно говорил: «Пожалуй, никто из людей так не помог мне в жизни, как Китаев своими наставлениями. Сколько раз всплывали у меня его уроки, а главное, та выносливость и ловкость, которые он с детства заложил во мне».
И, похоже, был прав.
Без любви никуда
И ещё раз скажем: без любви никуда. «Меня очень любил», — писал Владимир Алексеевич. Ребенок, разумеется, отзывался на это взаимностью. Называл его ласково — «дядя Китай».
Владимир Алексеевич вспоминал: «Мы были неразлучны. Показывая приемы борьбы и бокса, клал на ладонь два камня и ударом ребра ладони разбивал их. Или же жонглировал бревнами, приготовленными для стройки сарая. По вечерам рассказывал о странствиях вокруг света, о жизни в бегах в Японии и на необитаемом острове. Старик никогда не врал».
Мальчишка не знал, правдивы ли слова Китаева или нет. Сила любви была настолько велика, что ему не могло прийти в голову, что любимый герой способен на что-либо постыдное, даже если бы слегка преувеличил свою историю.
Вместе они посещали старообрядческие скиты, объезжали лошадей и охотились. Для безопасности мальчика матрос всегда в решающий момент становился за ним с рогатиной наготове, а её он использовал как серьёзное оружие.
Гиляровский писал: «Рахметов, ходивший в бурлаки и спавший на гвоздях для закалки себя, стал моей мечтой, вторым героем. Первым же героем остался матрос Китаев».
«Король репортеров» всю жизнь хранил любовь к пожилому знакомому и старался всякий раз о нём упомянуть.
- Педагогические правила Корнея Чуковского;
- Пятеро методик для воспитания от Григория Остера ;
- Пятеро педагогов Марина Цветаева. .