10 февраля 1890 года появился на свет известный поэт и писатель Борис Пастернак — сын художника и преподавателя московского Училища живописи, ваяния и зодчества Леонида Осиповича Пастернака. Семья жила в служебной квартире в здании Училища, и юный поэт, когда требовались деньги, зарабатывал их преподаванием. В этом материале рассказывается о том, каким педагогом был Пастернак.
Разделять две программы
В особняке чаеторговца Давида Вульфовича Высоцкого, расположенном недалеко от училища по Бульварному кольцу, проходил один из первых опытов домашнего преподавания, объединённого с подготовкой к сдаче гимназических экзаменов. Борис Леонидович, самоиронично и с юмором, говорил: «В Москве ещё в гимназические годы я дружил со старшей и давал ей нерегулярные уроки неизвестно чего. Точнее, оплачивали мои беседы на самые неожиданные темы».
Молодой человек легко принялся за задачу — две дочери Высоцкого не вызывали трудностей. Но проблема возникла именно у Пастернака, причем совершенно неожиданно: «Весной 1908 года сроки окончания гимназии совпали и для меня, и для старшей сестры В-ы. Я решил подготовиться к экзаменам одновременно с ней».
Много билетов моих состояло из разделов, легко упущенных в классе при изучении. Мне не хватало ночей для их освоения. Но по частям, не глядя на часы и чаще всего с рассветом я бежал к В-й на занятия предметами, всегда отличавшимися от моих. Ведь порядок испытаний в разных гимназиях естественно не совпадал. Эта путаница затрудняла мое положение. Я ее не замечал.
В голове поэта находилось множество разрозненных сведений. Позже его освободили от подобной ситуации.
Сергей Дурылин, друг детства Бориса Пастернака, отмечает: в 1910 году Борис провел лето в одиночестве в квартире отца в доме Училища Живописи, преподавая и будучи предоставленным самому себе.
Жизнь входила в свою колею.
Изучить своего ученика
В 1914 году Борис Пастернак получил предложение от Юргиса Балтрушайтиса провести лето в усадьбе Петровское на берегу Оки, где сам Балтрушайтис гостил у Владимира Бера. Необходимо было подготовить к учёбе сына Балтрушайтиса, Жоржика.
Пастернак перед началом занятий с Жоржиком сначала уделяет время изучению его.
Заметки Пастернака о том, что произошло по приезду.
С Жоржиком пока не работаю. Мальчик замечательный, придумывает смешные сценки на ходу.
В этой местности множество гадюк. Прогуляться без палки опасно. В последнее время зашел в лесную чащу, из-под ног что-то скользнуло и зашуршало. Жоржик её увидел, закричал не своим голосом, взобрался на дерево. Я остался внизу, с палкой, смотрел на часы. Не хотел спускаться вниз, я за ним полез, вынес его на руках.
И так далее.
Спустя время наступила обыденность, привычная Борису Леонидовичу и, судя по всему, знакомая Жоржику. Впрочем, первое знакомство, длившееся около недели, оказалось весьма полезным.
Чудеса возможны
Преподавание и репетиторство дочерям Давида Высоцкого затруднялись не только учебными программами. В одну из девушек поэт был влюблен. Он писал: «Это была красивая, милая девушка, прекрасно воспитанная и с самого детства избалованная старухой француженкой, которая не чаяла в ней души. Последняя лучше меня понимала, что геометрия, которую я ни свет ни заря проносил со двора ее любимице, скорее Абелярова, чем Эвклидова. И, весело подчеркивая свою догадливость, она не отлучалась с наших уроков. Втайне я благодарил её за вмешательство. В её присутствии моё чувство могло оставаться неприкосновенным. Я его не судил и не был ему подсуден. Мне было восемнадцать лет. По своему складу и воспитанию я всё равно не мог и не осмелился бы дать ему волю».
Финал был, увы, незавидным:
Я вздрагивал. Я загорался и гас.
Я трясся. Я сделал сейчас предложенье, —
Но поздно, я сдрейфил, и вот мне — отказ.
Как жаль ее слез! Я святого блаженней.
В истории преподавания, особенно домашнего, были случаи, когда такие влюбленности приводили к долгим и счастливым бракам. Разумеется, нельзя рассматривать всех учениц с этой точки зрения. Важно помнить, что чудеса возможны.