Изображения: Викимедиа Коммонс / Рис.: Юлия Замжицкая
О педагогах периода Второй мировой войны, ставших для учеников примером мужества.
Януш Корчак
В 1911 году молодым, успешным врачом Эршем Хенриком Гольдшмидтом, более известным как Янушем Корчаком, была оставлена медицинская практика. В Варшаве был основан «Дом сирот» для еврейских детей.
В общении с учениками Корчак демонстрировал искреннее уважение к их личностям, воплощая в жизнь свой главный педагогический принцип: «Воспитатель должен любить детей».
Во время немецкой оккупации Польши Корчак не прекращал обучать и воспитывать сирот, организовывал для них детские постановки в приюте, чтобы немного отвлечь от военных страданий.
Хотя Корчаку удавалось спасать своих детей, в августе 1942 года 192 воспитанника направили в лагерь смерти. Януш Корчак вместо спасения выбрал смерть вместе со своими детьми в газовой камере, оставив день до гибели запись в дневнике:
Последний год, последний месяц или час. Желание умереть с сохранением духа и полного сознания. Что бы сказано детям на прощание? Хотелось бы лишь: сами выбирайте свой путь. Зла никому не желаю. Не умею этого делать. Не знаю, как это возможно.
Йохан ван Хульст
Йохан ван Хульст возглавлял протестантскую школу в Амстердаме, находившуюся напротив детского сада, где нацисты приютили еврейских детей до отправки их в концентрационные лагеря.
Ван Хульст придумал опасный план спасения: детей тайно переправляли через забор между детским садом и школой и прятали в одном из классов до возможности эвакуации.
Голландский директор спас жизни более 500 еврейских детей, однако всю жизнь сожалел о том, что не смог спасти всех.
Ты осознаешь, что забрать всех детей невозможно. Ты наверняка знаешь, что оставшиеся дети умрут. Я увёл с собой двенадцать человек. Потом задавался вопросом: почему не тринадцать?
В 1972 году правительство Израиля присвоило Йохану ван Хульсту звание Праведника народов мира за гуманитарную деятельность.
Ксения Ползикова-Рубец
Ксения Владимировна Ползикова-Рубец, учительница истории и завуч Образцовой школы (ныне гимназия №2 города Санкт-Петербурга), вела… дневниковые записи о том, как и чем жила ее школа в блокадном Ленинграде.
Обучение проходило в сложных условиях: занятия сопровождались звуками сирен, в здании школы отсутствовало электричество, вода и отопление, а во время артобстрела ученики занимались в бомбоубежищах. Постоянные мысли полуголодных школьников были заняты поиском пищи и переживаниями за родных.
На уроках Ксения Владимировна стремилась увлечь учеников, помогая им отвлечься от грустных раздумий, при этом преподавая таким образом, чтобы информация оставалась в памяти как можно дольше.
«К урокам готовлюсь по-новому. Раньше вечера проводила за книгами, чтобы разбавить урок яркими подробностями. Сейчас себя ограничиваю. Только необходимое. Скупой ясный рассказ. Детям трудно готовиться к урокам дома; значит, нужно помогать им выучить материал в классе. Не ведем никаких записей в тетрадях: это сложно. Но рассказывать надо интересно. Ох, как это надо! У детей столько тяжести на душе, столько тревог, что слушать обычную речь они не будут. И показать им, как тебе трудно, тоже нельзя», — писала она.
После войны Ксения Владимировна написала книгу «Учились в Ленинграде: Дневник учительницы» об учениках блокадного города — о мужестве педагогов и детей, которые раньше времени повзрослели и яснее, чем до войны, осознали ценность учебы.
Мария Шарый
Мария Михайловна Шарый, уроженка Петербурга, преподавала историю, а во время блокады стала директором детского дома №51. Сотрудники дома вместе с Марией Михайловной искали по всему городу измученных и осиротевших детей, находящихся в опасности, и старались спасти их.
Жаль, но не всех удалось вытащить. вспоминала одна из воспитательниц:
Утром мне страшно было входить в подвал, где спали на топчанах, поставленных впритык друг к другу. В полутемном подвале освещались фитильками, опущенными в керосин. Я шла по узкому проходу, вглядываясь в лица детей, и одни говорили: «Тетя Леля пришла!», а другие лежали неподвижно с открытыми глазами. У ослабевших от голода работников детского дома не было сил хоронить детей, хотя бы в снегу. Умерших относили в туалеты, но скоро они были уже битком набиты телами мертвых детей. Наконец, нашлась одна воспитательница, которая вызвалась за хлеб вывозить на санках детские трупы и разбрасывать их по улицам.
Многим воспитанникам детского дома удалось выжить в блокадном Ленинграде благодаря заботе Марии Михайловны и ее коллег.
В июне 1943 года вышел указ о награждении Марии Михайловны Шарый медалью «За оборону Ленинграда».