Изображения: Pixabay. Рисунок: Юлия Замжицкая.
Светлана Моторина — коуч и автор телеграм-канала « Учимся учить иначеАвтор рассказывает случай из личной практики. Мама ученика третьего класса пыталась привлечь внимание учителя к неблагоприятной психологической обстановке в классе.
«Всё нормально, не переживайте»
Сын учится в третьем классе знаменитой государственной школы. После первого класса переехали сюда из другого региона из-за её хорошей славы. Школу рекламируют как престижную, с качественными программами. Она даже по внешнему виду отличается от остальных. Я устроилась туда же: преподавать английский в младшем и среднем звеньях. Но скоро пожалела о решении: повелась на красивый вид.
С первых дней возникло чувство тревоги. Сын — астматик и аллергик. Очень чуткий ребёнок, точно чувствует отношение к себе. В октябре у него начался сильный дерматит. Сначала я отнесла это на смену климата. Но всё чаще он говорил, что его дразнят дети, а учитель будто не замечает этого. Появились двойки и тройки, хотя в прошлом классе он был почти отличником.
В классе происходила травля, о которой часто говорили дети, а родители периодически жаловались. В этом году ушло трое детей, двое из них в четвёртой четверти — не выдержали до конца года. При этом есть четверо ребят-лидеров. Учителя выделяют их, приводят в пример, ориентируются на их мнение. Эти дети могут оскорбить, в том числе нецензурно, общаясь в стиле: «Отвали, ты чмо!». Они периодически задирают того или иного ребенка, выбирая жертву. Мой сын пытался наладить контакт, предлагал поиграть, в ответ получал: «Не приставай! Чё ты лезешь?». Учитель всё видела и слышала, но делала вид, что этого в классе не происходит.
Сын всё чаще жаловался на самочувствие, часто болел. Астма обострилась. Ему становилось плохо прямо по дороге из школы. Эмоциональная атмосфера накалялась. Я неоднократно подходила к учительнице, говорила о трудном состоянии сына, что-то не так. В ответ получала: «Всё нормально, не переживайте». В итоге перестала говорить об этом.
Напряжение росло, внутри меня будто натянутая пружина. В один день я пришла забирать сына, а учительница спросила: «Как у вас дела?». Неожиданно для себя я ответила: «А как вы хотите? Плохо. Вы этого даже не видите!». Я не сдержалась, все накопившиеся эмоции вырвались наружу. Сын к тому времени был весь в крови, несколько раз ему было так плохо, что я начала волноваться за его жизнь.
Перебранка разгорелась, учителя из других классов пришли на шум. Называли меня скандалисткой, говорили о пропусках сына, что будто бы всё выдумывает. У меня хватало сил только реагировать эмоционально. Я говорила о разговоре с учителем, но ничего не меняется и повторяла: «Вы думаете, он просто так не ходит в школу? Хотите посмотреть до чего довело его психоэмоциональное состояние?».
Я закатала рукава, но учительница спросила: «А почему вы считаете, что это связано с обстановкой в классе?» Я ответила, что мы уже прошли специалистов, что это их предположение. Я сказала: «Вы просто никогда не теряли детей. А я сына уже дважды чуть не потеряла, он умирал на моих руках на улице». В этот момент учительница испугалась, меня отвели в класс, где я просто разрыдалась.
Завуч пыталась утешить меня словами: «Поймите, у учительницы нет своих детей, поэтому она не понимает». Это было для меня полной неожиданностью. Как наличие или отсутствие детей может влиять на создание благоприятной атмосферы в классе? Какое отношение это имеет к делу? Надо быть профессионалом независимо от наличия детей.
Позже я поняла, что причина не в отсутствии детей, а в том, что учитель эмоционально закрытый человек. Не умея делиться эмоциями и развивать их у учеников, она не обладает эмоциональным интеллектом. У неё нет эмпатии, которую нельзя транслировать как ценность. В классе никогда не было сплачивающих мероприятий до этого года, когда по моей инициативе психолог его провел.
Эмоциональный всплеск закончил тем, что учитель сказала, что постарается. Возможно, сказанные мною слова повлияли: «Поймите, мой ребёнок вас всегда защищает». На какое-то время она действительно старалась. Год закончился относительно спокойно. Сын стал ходить на каратэ, четвёрка продолжала его травить, но он, поверив в себя с помощью тренировок, начал отпор давать. Агрессоры теперь его сторонились. Он завёл друзей в классе.
«Хотите, чтобы я извинилась перед вами? »
В этом году всё изменилось зимой. Случились две ситуации одновременно. Сначала четверо напали на сына. Друг подвергался травле, он защитил его, и в ответ на него всей компанией налетели. Учитель, как обычно, ничего не сделала. Я сама собрала эту четвёрку и сказала, что это не драка. Я вообще не против честных драк. Но тут неравенство сил. Четверо на одного. Я сказала, что если это случится снова, то буду вынуждена говорить с их родителями. Четверо пообещали, что больше этого не повторится.
Через месяц произошёл инцидент. Два человека обозвали меня инстасамкой и ругательствами, в ответ сын начал драку, ударил одного парня по голове. Все побоища, включая это, случились на территории школы. Учитель снова не вмешалась.
Во время разговора про конфликт мне сказали: «Ваш ребенок тоже виноват, ведь дрался». В школе состоялись разбирательства с участием обоих мальчиков и моего сына. Тот, кто меня оскорблял, прямо в лицо подтвердил это и отказался извиняться. Второй извинился. Затем учительница высказала свою позицию: «Конечно, плохо, что дети оскорбляют родителей и используют ненормативную лексику. Но страшнее всего то, что ваш ребенок представляет физическую опасность, ударил в голову. Вы понимаете, что мог убить? А я несу уголовную ответственность».
Она понимала юридические последствия драки, но считала, что не обязана устраняться от управления классом, от разрешения конфликтов. Было понятно, что сама ничего не сделает, а гарантий, что сына снова не спровоцируют, у меня нет. Я настояла на приглашении родителей. Учительница долго возражала, говоря, что не любит разбирательства и конфликты.
Я сама связалась с родителями. Мать мальчика, который дрался, но не обзывал, сразу приехала в школу. Мы с ней хорошо поговорили и обо всем договорились. В ходе разговора выяснилось, что этому мальчику тоже тяжело, на него очень давит учитель, постоянно называя лентяем, плохим. Он находит способ выразить себя в этой деструктивной компании, где его действия одобряют лидеры. Сейчас мой сын и этот мальчик нашли общий язык и подружились.
Вторая мама ответила на сообщения, мы договорились созвониться в назначенное время. Но дальше она меня сбрасывала и не отвечала. Я попросила классного руководителя вызвать эту маму в школу. Прошла неделя, реакции не было. Я снова подошла к учителю, сказала, что меня никто не приглашает в школу на встречу с мамой. Учительница закатила глаза и тяжело выдохнула: «Хорошо, что вы от меня хотите?». Я сказала: «Хочу до конца разобрать ситуацию, если вы утверждаете, что сын опасен, то мне важно договориться с родителями, чтобы не было триггеров, чтобы его не спровоцировали снова». Ещё через неделю я снова к ней пришла, сказала, что если она не включится, я буду решать вопрос через завуча.
Учительница часто говорила родителям, что если те будут обращаться к завучу без неё, то она подаст в отставку. Все в итоге молчали. В личных сообщениях меня поддерживали тайно, но никогда открыто — боялись, чтобы учитель не ушла. Заявления на увольнение ни разу не было, только угрозы.
Я обратилась к завучу и сообщила, что ничего не меняется, мама мальчика ни с кем не общается. Есть риск новой драки и травм, но никто не желает принимать меры. Завуч предложила привлечь воспитателя продленки. Я пошла к этому педагогу. Ситуация абсурдна: завуч не дала указания воспитателю напрямую, а мне пришлось ей всё объяснять. Даже это — уход от решения проблемы. Воспитатель, естественно, ответила: «При чём тут я?». Позже она попросила маму другого ребёнка позвонить мне, но ребёнок был указан совершенно не тот.
В итоге она разобралась и пообещала, что позвонят. Мама мальчика действительно звонила, но сбрасывала после первого гудка. Я снова обратилась к воспитателю, сказала, что мне не нужен просто звонок, попросила организовать общение с мамой в школе. На это получила: «Хватит мне угрожать», после чего она перестала со мной здороваться в школе.
В какой-то момент классный руководитель сказала мне, снова закатывая глаза с желанием отвязаться: «Ну хотите, я перед вами сама извинюсь?». Она так и не поняла, что дело не в извинениях, а в том, что проблему надо решать, и без родителей это невозможно.
Я снова обратилась к заместителю директора. Необходимо было прибегнуть к закону, я напомнила о статье касательно публичных оскорблений. Только после этого дело сдвинулось с места. Мама всё-таки была приглашена в школу. Мы поговорили вполне адекватно. Завуч привела мои слова про возможность штрафа за оскорбления. Мама с сыном извинились, пообещали, что сын больше никогда не скажет моему сыну ничего плохого.
«Ну я могу и пять поставить, мне несложно»
Через неделю в классе были итоговые контрольные за четверть. Математику сын написал отлично, там объективно не к чему было привязаться. По русскому ему за две ошибки выставили тройку. Я пошла к учителю, она дала какие-то невнятные объяснения, предложила идти к завучу. Я поняла, что тройка выставлена намеренно, чтобы не поставить пять за четверть, если бы не эта отметка, у него была бы пять. Я решила не идти снова, сказала: «Нет, я не пойду к завучу, пусть сын лучше готовится».
В следующий период сын вновь заболел, попал в лечебное учреждение. Пропустил месяц обучения. Но занимались ежедневно. Я каждый день просила учителя прислать задания, та их предоставляла. Сын выполнял все классные и домашние работы. Я всё высылала учителю. Обратной связи, правда, не поступало.
По окончании четверти сын получил в школе четвёрку, хотя средний балл составил 4,6. Я спросила, как так возможно, ведь я работаю с учителем в одной школе и у нас не должны быть разные требования к выставлению отметок. Средний балл 4,6 это же пятёрка. В ответ получила: «Ну я могу поставить и пятерку, мне несложно».
Это стало ярким проявлением того, что моего сына начинают преследовать. Похоже, у неё внутри сидит злость из-за того, что я обязала её быть классным руководителем.
После каникул мальчик пошёл в четвёртую четверть. Учитель больше со мной не здоровалась, просто отворачивалась при встрече. Занижения отметок и подставы снова начались. Например, у сына учебники в электронном виде, есть рекомендация не носить тяжёлый портфель. Все страницы всегда совпадали, а как назло, одна страница не совпала. Сын выяснил это поздно, попросил написать об этом в электронном дневнике, чтобы завтра его не спрашивали и он мог взять страницу у друзей. Я написала.
Прочитали сообщение, но сыну поставили низкую отметку, спросив у него об этом. На мои вопросы ответили: «Сам захотел». Я встала на защиту сына и сказала, что это не так, он не хотел, сам попросил меня написать сообщение в электронном дневнике.
На следующем занятии учитель спросила сыновей, при всём классе: «Ребята, скажите, вчера он сам хотел отвечать?» Дети не помнили о чём речь. Кто-то сказал: «Дааа!». Учитель сказала: «Так ты врёшь! Вранье возвращается, запомни это».
Я не выдержала, подошла к ней и сказала прямо: «Вы знаете, то, что вы сделали, имеет название – это травля со стороны учителя. Вы в курсе, что чаще всего именно те дети, которые стараются, стремятся к хорошим результатам, делают для этого всё, именно такие дети по статистике находятся в группе риска по суициду. Вы вообще в курсе? Вы понимаете, что такими высказываниями вы натравливаете весь класс?» Меня после этого обвинили в том, что я создаю нервную атмосферу. Никто почему-то не думал о том, что учитель своим бездействием, а теперь и действием, создавала нервную обстановку сыну.
Несколько недель назад сына отсадили отдельно. Каждый день в дневнике записи о том, что он двигается, разговаривает. На мои сообщения больше не отвечают, игнорируют меня. Я была у завуча, она сказала: «Знаю ситуацию, советую перейти в другой класс, здесь сыну жить не дадут». В действительности, завуч просто подписала бумагу о бездействии руководства. Ещё сказала: «Вы понимаете, ваш учитель эмоционально холодна, я не смогу до неё добраться. Тогда вообще потеряем учителя».
Сегодня я поставила сына на больничный, ему назначен эмоциональный покой. Оставшееся полтора месяца учебы могут быть сложными из-за смены класса: в классе есть друзья, его уже не обижает четвёрка, прекрасный учитель родного языка и английского.
Комментарий Светланы Моториной
О ситуации
Мама собирает консультации специалистов: психологов и юристов. Она обратилась ко мне за советом. Ей хочется добиться от школы нейтрального отношения к сыну до конца года – половины апреля и мая. Чтобы педагог его не гнобила и не занижала оценки. Сын хочет доучиться в своём классе, не хочет расставаться с друзьями и боится бросить товарища, которого без него травят. В четвёртом классе мама планирует перевести его к другому учителю в той же школе. В пятом – возможно, они уйдут в другую школу.
Я посоветовала сосредоточиться на ребёнке и его благополучии. Не буду оставаться в классе даже полтора месяца, хотя раньше, когда моего сына травлила группа одноклассников, я жила иллюзиями о том, что учителей можно убедить исполнять свои обязанности по управлению классом. Действительно, это возможно. Но для этого администрация школы должна ставить эмоциональную атмосферу в классе на первый план. Сейчас этого нет. Я наблюдаю некомпетентность руководства и отсутствие смысла, видения, умения управлять педагогическим коллективом. Не понимаю, зачем оставаться у такого учителя.
На мой взгляд, такой учитель представляет угрозу ребёнку-астматику. По словам мамы, в начальной школе этой учебного заведения есть хорошие учителя, которые своим поведением и хорошим детским коллективом могли бы показать совсем другой пример мальчику.
Если маме нужно доучиться месяц, я посоветовала ей идти на встречу с юристом для достижения договоренностей. На встрече должны быть учитель и завуч. Надо убрать эмоции и говорить только фактами обо всех нарушениях. Цель диалога – эмоциональное спокойствие мальчика.
Об учителе
Я наблюдаю два типа педагогов, которые допускают травлю.
Впервые такое происходит, когда педагог открыто и сознательно провоцирует нападки на ребёнка. Это явление редкое и в большинстве случаев осуждается как неприемлемое. Чаще всего причиной подобного поведения выступают уставшие учителя.
Второй случай — когда учитель не совершает открытых противоправных действий в отношении учеников, не поддерживает травлю и не разжигает вражду между ними, но и не развивает эмоциональный интеллект класса. Родители и даже руководство порой не замечают нарушений профессионализма у такого учителя.
Второго типа учителя — это безэмоциональные люди, как сказала завуч по истории. В психологии это называют «эмоциональной незрелостью». Не умеют распознать собственные эмоции, чувства, желания и тем более чувства других. Нет у них эмпатии, развитого эмоционального интеллекта, и они не умеют его развивать у учеников. Избегают открытых разговоров и разбора сложных ситуаций, предпочитая игнорировать проблемы, касающиеся отношений.
Люди любых профессий могут быть эмоционально безразличны, но я считаю, что учитель такой не должен быть. Эмоциональная незрелость препятствует воспитанию детей, даже если вы не педагог, у вас есть дети или супруги. Если вы эмоционально незрелы, с вами трудно общаться. Начните изучать эту тему, узнайте больше о себе, меняйтесь. Всё возможно в любом возрасте. Мозг пластичен.
Материалы по теме:
- Что затрудняет взаимопонимание между педагогами, учащимися и их родителями?
- Учитель бьет. Почему некоторые преподаватели относятся к своим воспитанникам с агрессией?
- Что побуждает людей выбрать педагогику? Психолог выделил семь причин.