Изображения: Depositphotos / Рисунки: Юлия Замжицкая
Ася Казанцева, научный журналист, лектор и автор книг об устройстве мозга и поведении, рассказывает о влиянии любви на работу и учебу.
В работе изучила обзор о мотивации персонала. Статья как обычно утверждает, что у всех людей разные мотивы. Задумалась о том, каким человеком являюсь.
Я четко понимаю, что для меня история о работе и образовании прежде всего про любовь (в большей степени, чем сама любовь). Моя результативность прямо пропорциональна степени неформальности отношений. Мне нужно чувствовать себя любимой и самой любить, и тогда я отдаюсь работе целиком. Если эмоциональная связь не устанавливается, то желания работать нет. Критически важно для меня, чтобы отношения были неуставными. Там, где начинается учет рабочего времени, я работаю положенное количество часов; там, где его нет, я работаю все время, когда не сплю. Две самые унылые работы в моей жизни были там, где к начальству принято было обращаться по имени-отчеству. На двух самых крутых работах я была безумно влюблена в руководство.
Не то чтобы это принципиально новое знание, но размышление напомнило мне, почему я была так счастлива в «Вышечке» и так страдала в Бристоле. По той же причине: у меня получалось воспринимать преподавателей как свою стаю. Было понятно, что многие из них будут приходить на мои вечеринки после формального общения; с кем-то мы будем пересекаться на научных фестивалях, гулять по ступенькам вдоль Волги и ужинать после лекций. С кем-то нет, но всё равно.
В Бристоле обучение строится по советам известных кинологов. В основном здесь много самостоятельного чтения, лекций мало. Часто лекторами выступают ведущие специалисты Англии в соответствующей области, а не постоянные преподаватели. Это бессмысленно для меня. Постоянный преподаватель даст информацию на семь пунктов, но я усваиваю шесть, потому что мне нравится его стиль преподавания. Приглашенный лектор даёт информацию на двенадцать пунктов, но я усваиваю четыре, ведь смысл? В Бристоле контрольные работы анонимные, под номерами, преподаватели не знают, кому поставили 80 баллов, а кому 50, поэтому нет смысла готовиться. Эта система чудовищна для меня, мучительная и непригодная. (Ведь любая справедливость вредна привилегированным).
Логичный вопрос возникает сам собой: а как сейчас? Центральная проблема моей работы – отсутствие коллег. Некого любить, не для кого стараться. Книги пишет один человек, лекции готовит один. Конечно, совсем нет коллег нельзя сказать: есть дружественные научные журналисты и организаторы лекций, но это всё-таки не то же самое: встречаемся мы в лучшем случае три раза в год. А работать без любви и лояльности я не умею и не вижу смысла.
В итоге она принимает обезличенную форму: чувство принадлежности во мне вызывает аудитория, слушатели. Когда кого-то пытаются обижать (например, отменять анонсированную лекцию без уважительных причин или говорить на соседней лекции чушь), мною овладевает амок, и я за них рублюсь, как за главное, что у меня есть в жизни. Это правда так, особенно потому.
Оригинал