Фотографии: Depositphotos / Иллюстрации: Юлия Замжицкая
В нашумевшем интервью порталу «ЗНАК» профессор-математик из МФТИ, просветитель Алексей Савватеев охарактеризовал ситуацию в массовой российской школе в крайне негативном ключе: заявил, что школа мертва. Александр Могилев, доктор педагогических наук, профессор, директор Монтессори-школы «Алиса» (Воронеж), рассуждает о том, какие проблемы есть у школьного образования и можно ли их исправить.
Если 10 процентов российских школ, включая частные, находятся на очень хорошем, мировом уровне, то остальные 90 процентов — это практически труп. Они не справляются с элементарной организацией обучения по предметным программам, в них не хватает учителей, а те, что есть, работают с нагрузкой, намного превышающей их возможности. Не проводится значительное число уроков, иногда даже «выбрасываются» важные предметы. Руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев, кстати, с этим соглашается — по его словам, только 40 процентов учителей хорошо подготовлены к преподаванию своих учебных дисциплин.
Школа была буквально убита набором ключевых заблуждений управленцев от образования и политикой, которую ведут «технократы» уже более 30 лет. Минпрос с Рособрнадзором с помощью аттестационных мероприятий и измерительных материалов лишь поддерживает общие иллюзии относительно качества образования в школе и скрывают истинное положение дел. В результате в стране дефицит инженеров, врачей, учителей. А качество тех специалистов, которых хватает, оставляет желать лучшего. Ситуация абсолютно критическая, она угрожает национальной безопасности и даже самой российской государственности.
Однако было бы неверным сводить причины проблем к одному лишь хроническому недофинансированию школы, к низким учительским зарплатам. Конечно, оно играет свою губительную роль. Но не нужно ошибочно полагать, что ситуацию можно исправить, просто направив в школу деньги. Не преодолев ключевые заблуждения об образовании в обществе, исправить положение нельзя.
Образование должно быть востребованным
В постперестроечный период учиться стало незачем. Была уничтожена система отраслевых НИИ, оказались на грани выживания научные институты Российской академии наук, университетов. Быть доцентом или профессором перестало быть престижным, закрылась масса конструкторских бюро и оборонных заводов, поглощавших в изобилии инженерные и технологические кадры. Конечно, остались возможности трудоустройства для небольшого числа выпускников элитных вузов — чаще всего московских, — но и эти возможности больше определяются не столько самим качеством образования, сколько связями и знакомствами.
Сначала нужно признать невостребованность российского образования. Затем отказаться от ложной «классичности», идущей из глубины веков, менять содержание, искать новые методы и формы. Нужно, например, внедрять экономические и управленческие деловые игры, осваивать не просто сложение и вычитание, а действия с денежными суммами, которые вызывают у современных детей бешеный интерес, вернуть в школы логику и психологию, изучать театральное искусство и киноведение.