Книга “Отпустите их. Как подготовить детей к взрослой жизни” — новинка в издательстве Манн, Иванов и Фербер. Автор книги, Джули Литкотт-Хеймс, рассказывает о вреде гиперопеки: о родителях, которые слишком заботятся о своих детях, и отбирают у них возможность совершать ошибки, делать самостоятельный выбор и жить свою жизнь. Преподавателям будет интересно посмотреть на мир родителей изнутри, чтобы понять, что ими движет. А заодно задуматься — а вдруг и в школе чуть больше свободы пойдёт детям на пользу?
Для знакомства с книгой мы приводим для вас отрывки из главы “Научите детей думать”.
В будущем, о котором мы мечтаем, детям нужно будет уметь думать — то есть как следует все взвешивать и самим во всем разбираться, уметь исследовать предмет, держать в уме концепции и рассуждать о них, а после этого выбирать правильный подход к решению проблемы или понимать, стоит ли соглашаться с идеей, и если да, то в какой степени. Мы не хотим, чтобы наши дети были похожи на роботов — машинально отвечали и рутинно выполняли чужие указания. Хочется вырастить людей мыслящих. Однако очень многие школы сегодня стимулируют зубрежку и пережевывание, а дома мы слишком любим командовать, защищать и держать за руку. В конце концов, мы просто слишком много думаем за наших детей и не даем им думать за себя. Рене Декарт сказал: «Я мыслю, следовательно, существую». Может быть, мешая ребенку мыслить, мы не даем ему существовать?
Как школа отучает детей думать
Дети «занимаются» школой, но не учатся, испытывая из-за этого колоссальный стресс (не положительный стресс, а вредный для психики), и заражаются настроем «любой ценой» получить нужный балл или оценку или просто сделать домашнюю работу. Это, как обнаружила Дениз Поуп, порождает эпидемию обмана. Домашние задания имеют смысл, если помогают ученику глубже погрузиться в материал и не превращаются в рутину. При этом «учителя, администраторы и родители очень часто путают строгость и нагрузку», заявила недавно Поуп.
The Foundation for Critical Thinking называет учебу ради экзаменов психологией «матери-малиновки»: ребенку в клюв кладут уже готовый интеллектуальный корм, и ему остается только проглотить. Фонд утверждает, что из-за этого дети учатся только повторять, и им будет не хватать умений применять информацию в различных ситуациях: в этом смысле знаний у них нет. Затем у детей появляется уверенность, что, если им точно не скажут, что говорить, думать и делать, сами они все равно не разберутся. Все должны решать за них. Они не любят делать что-то большее, чем повторять за родителем, учителем или учебником.
Как развивать критическое мышление
В самом базовом смысле критическое мышление — мышление как таковое. Это умение разбираться в вопросе и применять имеющиеся знания в новой ситуации. Концепция критического мышления восходит к Сократу, который со своими последователями — прежде всего Платоном — разработал особый метод диалога, с помощью вопросов и ответов позволяющий ученикам видеть обоснование своих идей и глубже понимать истинность или ложность суждений, а затем применять это знание в разных обстоятельствах.
Еще студенткой Гарварда, в 1990-х годах, я имела дело с сократовским стилем преподавания и учебы. Такой подход использует подавляющее большинство преподавателей юриспруденции, равно как и многих других дисциплин. Это проверенный практикой способ вывести человека на уровень истинного понимания вопроса, в отличие от ситуации, когда учащийся зазубривает информацию или получает готовое решение проблемы, «правильный» ответ или мнение.
Ребенок, который самостоятельно нашел решение задачи, сам понял концепцию или идею, может рассказать о причинах и особенностях вопроса, а не просто констатировать факты, и может применять то, чему он научился, в новых ситуациях.
Как помочь студентам найти свой путь
Когда я работала в Стэнфорде, каждую пятницу вечером я находила три часа, чтобы уделить по 30 минут студентам, которые хотели получить совет по учебным и личным вопросам, например выбору специализации или магистратуры, по поводу вариантов на лето или того, какими предметами и мероприятиями можно пожертвовать, чтобы получить небольшую передышку и заняться другими делами. На любой вопрос я отвечала вопросом, например: «А почему вы думаете, что должны поступить так, а не иначе?», «Как это повлияет на ваши долгосрочные планы и почему?», «Что и почему вы потеряете, если этого не сделаете?», «Как бы вы поступили, если бы могли сделать все что пожелаете, и почему?». Повторяя на разные лады это «почему», я снимала слои, окружающие вопрос студента. Это был своего рода критический диалог с постоянными вопросами — тот самый, который мы рассматривали выше в этой главе.
Несомненно, у меня было свое мнение в отношении проблем, с которыми приходили студенты, но придумывать ответы — не моя работа. Моя задача заключалась в том, чтобы с помощью правильных вопросов помочь им лучше разобраться в себе. Я пыталась обнажить ценности, на которых основаны идеи, дать почувствовать сильные стороны их личности, подсказать области, где надо поработать, понять собственные страхи и сформулировать мечты. Затем я помогала рассмотреть имеющиеся варианты в свете того, что студент о себе знает. Я учила их обосновывать свой выбор и не давала полагаться на совет авторитета (в данном случае мой) или исходить из того, что «надо» поступить так-то и так-то, потому что «все остальные так делают» или потому что «другие хотят, чтобы я так поступил»: эти аргументы часто появляются у молодых взрослых. Было приятно и интересно наблюдать, как человек раскрывается, думает, самостоятельно разбирается в проблеме.