Материал Максима Васильева о метапредметном подходе к образованию вызвал бурную дискуссию на сайте. Оказалось, что тема метапредметности интересна нашим читателям, поэтому мы предложили высказаться участнику Педсовета, руководителю Лаборатории целостного образования Анатолию Сторожеву.
Несмотря на то, что метапредметные результаты давно внесены в государственный образовательный стандарт, у большинства педагогов до сих пор не сложилось представления о смыслах и ценностях этого нововведения. Метапредметность увеличила список раздражающих факторов и пока не стала ресурсом.
Непонимание задачи при необходимости соблюдать закон быстро привело к девальвации понятия. Но это дело привычное, пустыми словами педагогов не удивить. Вот внедрили же в школьную практику избыточное словечко – «компетенции», что с этим делать тоже неизвестно, но не конфликтовать же с начальством, приходиться «компетентствовать». Схема деятельности известна, как выстраивать деятельность – все понимают, а как выстроить компетентность – загадка. Компетентны ли второклассники решать квадратные уравнения – понять невозможно. Так и здесь.
Возвращаем понятию «метапредметность» исходный смысл
В эпистимологии (наука о знании как таковом) мета- означает «о себе». В психологии есть понятие метапамять (знание о функционировании собственной памяти).
Помимо всего прочего любая серьёзная научная дисциплина должна иметь метатеорию – теоретическое обоснование этой науки, позволяющее увидеть её смысл, назначение и границы применения. Есть, например, метаматематика. А в самой математике есть великая теорема Гёделя, показывающая неполноту или противоречивость любой сколь-нибудь сложной теории. Каждый, кто хочет всерьёз разобраться с той или иной наукой, будь то математика, история или лингвистика, должен удерживать этот мета-смысл и, хотя бы время от времени, заглядывать на один этаж выше. Или глубже – кому как нравится.
И вот этот загадочный мета-подход, над-метод, разворачивающий сущности к себе, направленный на осознание и созидание сущностей другого – более высокого — порядка (мета-уровень), неожиданно пришёл в нашу массовую школу в виде сурового ФГОС. Учитель, привыкший к тому, что высшей ценностью его труда является передача знаний детям, столкнулся с тем, что есть и другие ценности, причем более высокого порядка. Правда, учителю намекнули, чтобы сильно не волновался, ведь эти ценности такие… на самом деле немножко второстепенные… На ЕГЭ не проверяются, контролируются по привычным схемам… В общем-то, относиться можно как к очередному чудачеству реформаторов образования и сильно не переживать. Как поступила армия методистов и педагогов? Правильно, не особо напрягаясь подогнала задачу к известному ответу, к чему-то более-менее знакомому и понятному. Зачем нам эти «развороты духа к Я» (Фихте)? Не усложняйте жизнь учителям, замотанным отчетностью.
Сегодня повсеместно вижу, как за метапредметный подход выдают то введение интегрированных предметных курсов, то проектный метод, то развитие общих учебных навыков (этот вариант гораздо ближе к истине). Так проще. Особенно если истинной задачей отдельных руководителей является не развитие, а деградация образования. Развитие – для деклараций. Деградация – профессиональная установка.
Поэтому обращаюсь прежде всего к той прослойке учителей, которые каким-то чудом сохраняют в себе силы работать осмысленно. Восстановим исходную ситуацию.
Приблизительно в 1987 году доктор психологических наук, методолог Юрий Вячеславович Громыко с группой соратников и учеников приступил к разработке этого принципиально нового направления в образовании. В 1990 г в Москве была создана экспериментальная площадка – гимназия 1314, на базе которой шла разработка и обкатка четырёх метапредметов для старшеклассников: «Знание», «Знак», «Задача» и «Проблема». В 2000 году Громыко пишет книгу «Мыследеятельностная педагогика» (издана в Минске), в которой описан этот ценнейший опыт. Разработки метапредметов продолжаются и в наши дни. Многие ли о них знают?
Что больше – одна секунда или один крокодил?
Автор на занятиях с детьми. Фото из личного архива
В нашей Лаборатории целостного образования метапредметный подход был реализован через три особых курса, прежде всего для учащихся младших классов: «Осмысленное чтение» (обучение пониманию), «Основы миропонимания» (опыт построения целостной картины мира) и двухуровневый «Курс эффективного школьника» (воспитание желания и умения учиться, второй уровень – для старшеклассников). Какие задачи мы при этом решали?
Концентрация внимания учащихся (и педагогов, конечно) исключительно на предметной подготовке не позволяет решить большой пласт актуальных задач. Первая из них – задача понимания. Что делать, если ученик вас не понимает? Правильно, взять дневник и красной пастой написать: «Уважаемые родители, примите меры, ваш сын ничего не понимает на уроке». А что ещё может сделать учитель? Кто его обучал искусству понимания? Раз объяснил, второй раз объяснил, а на третьей попытке закончился урок. Впереди – 129 параграфов, я сколько раз могу объяснять одно и то же? Вот – формула. Вот – задача. Применяй, что тут может быть непонятного? Находим, дети, площадь прямоугольника.
Лето, детский лагерь. Перед входом в столовую построены дети, московские школьники, два отряда, скучают, ждут очереди. На вид – примерно 4-5 классы. Спрашиваю:
— Ребята, можно вам научный вопрос задать?
— Да! – оживляются они.
— Скажите, что больше, площадь или периметр?
— Площадь! – дружно отвечают московские школьники.
— А кто может доказать?
— Площадь находится умножением, а периметр – сложением!
Для нормального учителя – это, наверное, неплохой результат. Более того, нет никаких сомнений, что эти ребята хорошо написали ВПР, перешли в следующий класс, это очень хорошие ученики. Дети явно помнят школьную программу, даже летом не забывают формулы площади и периметра. А для меня это сигнал образовательной катастрофы. Эти прекрасные дети проходят мимо образования – сразу к ЕГЭ. Ни у одного из детей не возникло уточняющих вопросов, никто не усомнился, никто не сказал: «Так, минутку, надо подумать…». Нет такой привычки – думать. Вопрос – ответ – оценка. Садись, пять! Это результат школьной дрессировки.
Продолжаю:
— А что больше – одна секунда или один крокодил?
— Один крокодил, конечно!
— На сколько?
— Полностью! – неожиданно выпаливает одна бойкая девчушка, всем становится смешно, но у многих возникает в глазах сомнение. Наконец, один мальчик произносит:
— Вы хотите сказать, что площадь и периметр нельзя сравнивать?
На самом деле я хочу сказать гораздо больше, но у парнишки ещё есть шанс на образование, мышление не до конца блокировано, он делает выводы, относительно быстро соображает. Но это – один на 50 человек. Никто из этих ребят не обращал внимания, что бывают разнородные величины, что результат умножения бывает меньше результата сложения, что в большинстве случаев желательно сначала думать, а только потом отвечать или действовать. Знать формулы – это предметный результат обучения. Задействовать механизмы понимания, мышления, рефлексии – метапредметный результат. Он не описан в учебниках педагогики, он не беспокоит тех, кто выдаёт позитивные отчеты о набранных на ВПР и ЕГЭ баллах. Может быть он вообще не очень важен для общества?
Конечно же – нет. На рынке труда все более востребованы умные, умеющие понимать сложные вещи профессионалы. Редко кому сегодня требуются специалисты по безупречной сдаче тестов. Однако, школа с маниакальным упорством продолжает биться за привычный результат: освоение-запоминание предметного материала. Я не утверждаю, что в предметной подготовке нет смысла. Я утверждаю, что предметная подготовка – не единственный и даже не самый важный результат обучения в школе.
Что составляет практическую основу мета-уровня в образовании?
Вот самое очевидное:
1. Психологическая установка на мышление.
Мышление есть ценность. Мышление – это ответственное творчество, игра, «создание узоров из идей».
2. Мышление как инструмент.
Прежде всего – мышление как умение определять суть, ядро, содержание события, поступка, явления. Овладение многими способами и приёмами мышления, различение этих методов, понимание границ их применимости. То, что работает в исследовательском подходе, может не сработать в инженерном. Эмпирическое мышление (метод проб и ошибок) явно уступает по возможностям теоретическому, но у каждого есть своя область применения. Мышление по шаблону, по алгоритму или по образцу может подвести в незнакомой ситуации. Все эти способы надо накапливать, сравнивать в явном виде – как схемы, шлифовать их, оттачивая метод.
3. Мышление как жизненная практика.
Овладение собственным мышлением – задача на всю жизнь. Формирование системного мышления.
4. Понимание как ценность.
Психологическая установка на понимание (без подмены, без самообмана – понимаем вещи и события такими какие они есть, взглядом независимого наблюдателя — осознанно).
5. Способы понимания.
Накопление этих способов в различных практиках. Одинаково ли (по методу) понимают интегралы и основания поступков Жилина и Костылина? Понимание литературного текста. Понимание искусства. Понимание социальных явлений, конфликтов. Понимание другого человека. Понимание себя, своих поступков, целей и ценностей. Это всё разные способы понимания или у них есть общее основание?
6. Способы организации рефлексии.
Задачи рефлексии (обеспечение мыследеятельности, присвоение способностей и т.д.).
7. Способы рациональной обработки информации.
В частности – больших динамических информационных потоков. Как не потеряться в мире, к котором объём знаний удваивается ежедневно?
8. Способы организации собственного внимания и восприятия.
9. Приёмы и способы работы с памятью.
Методы организации долгосрочного запоминания. Память как основа рефлексии (работа со смыслами).
10. Способы работы с воображением.
11. Метапредметные знания.
Что такое знание вообще, в принципе? Чем знания отличаются от информации? Чем задача отличается от проблемы? Как устроено то и другое? Как работать с задачами и проблемами? Глупо ходить в школу за знаниями и ни разу не обсудить – что это такое.
12. Осмысленный опыт работы с собственным сознанием.
Как я понимаю мир? Откуда у меня это понимание? Оно единственно возможное? Могу ли я осознанно выстраивать собственное миропонимание? Каковы мои ценности, базовые смыслы, убеждения? Они меняются? Кто их меняет?
Об авторе: Александр Сторожев, директор Лаборатории целостного образования, автор книги «Ученик в поисках смысла»